Особняк Морозова А.В. во Введенском (Подсосенском) переулке
Особняк Морозова А.В. во Введенском (Подсосенском) переулке в МосквеАрхитектор Чичагов М.Н.
1900-е гг.
После многолетней научной реставрации памятников историко-культурного наследия столицы на ее улочках в центре города теперь можно встретишь необыкновенные особнячки, внешним видом и внутренним убранством напоминающие некие музеи, по той или иной причине пока еще не открытые москвичами. Хотя, по правде, все обстоит гораздо проще.
Сплав зодчества, ваяния и живописи
Поистине роскошный двухэтажный купеческий особняк под номером 21 красуется в Подсосенском (бывшем Введенском) переулке, служивший некогда главным домом городской усадьбы известных на всю Европу «ткацких королей» России Морозовых. Основное здание для них построено здесь в пышном стиле «новой готики» с элементами эклектики (строение 1) в 1878 - 1879 годах по проектам выдающихся зодчих
Д. Н. Чичагова и Ф.О. Шехтеля. Пристройку к особняку спроектировал известный московский архитектор И. Е. Бондаренко, а интерьеры расписывал великий художник
М.А. Врубель. Без преувеличения, замечательно получилось. Да и сам Подсосенский переулок приобрел подлинный столичный лоск, так как поначалу на месте будущего особняка стояли ничем не примечательные одноэтажные кирпичные дома. Возможно, стоять бы неказистым зданиям «казарменного типа» еще сотню лет, когда бы не предприимчивый миллионер Викула Елисеевич Морозов. Этому фабриканту и купцу 1-й гильдии, долго подыскивавшему уголок под московскую резиденцию, настолько понравился переулок, утопавший в садах (сейчас он, увы, запружен автомобилями), что Викула без особых хлопот выкупил желанный участок со всеми его постройками под будущий особняк.
Следы античности и средневековья
Мимо фасада этого дома трудно пройти, не заглядевшись. Особенно богато декорирован парадный вход. Козырьком над ним служит балкон 2-го этажа, который поддерживают атлетические фигуры мифологических силачей-атлантов. Центральную скульптурную композицию здания с высокими вытянутыми окнами гармонично дополняют два лепных ангела с факелами. А еще, если хорошенько приглядеться, то на симметричном фасаде можно отчетливо разглядеть кадуцей - жезл древнегреческого бога торговли Гермеса. То есть палочку со шляпкой, обвитой тремя змеями. Зачем появился этот элемент декорации, вроде понятно. Ведь именно змея с начала времен символизирует мудрость, что в торговых делах имеет первостепенное значение, а в нашем случае «змеиный символ» дополнительно выполнял еще и роль охранника дома фабрикантов Морозовых и в отсутствие хозяев оберегал неприкосновенность их жилища.
В целом же, по мнению экспертов Москомнаследия, тщательно изучивших все особенности архитектуры особняка-памятника, здесь во многом преобладает увлечение зодчих средневековой архитектурой. Во всех ее модификациях: древнерусской, ро- манской, готической. Так, например, если просторная гостиная - это московский модерн, то вестибюль по замыслу Ф. Шехтеля, оформлен в «египетском стиле». Кабинет выполнен в «готической манере». Он был двусветный, с высоким потолком, весь отделанный дорогим темным деревом и расписанный пятью панно работы выдающегося русского художника М. Врубеля. За основу настенных полотен живописец взял сюжеты гениальной поэмы немецкого стихотворца Гете «Фауст». Так и появились в «готической комнате» искуситель Мефистофель, неотразимая Маргарита, да и сам удивительный доктор Фауст, заключивший с потусторонними силами не лучшую в жизни сделку.
По чину старого обряда
Удивительно, но владелец особняка Викула Елисеевич Морозов нисколько не возражал против того, чтобы дом был оформлен в некотором смысле в не совсем христианском духе. Языческие атланты, сказочные змеи, даже какие-то индуистские символы солнца рядом с небесными ангелами и прочие детали декора ничуть не смутили фабриканта-старообрядца. Напротив, щедро расплатившись с архитекторами, он заказал Федору Осиповичу Шехтелю дополнительно построить в глубине усадебного участка еще и старообрядческую купольную молельню. Для себя и достаточно многочисленного семейства. Тем более что оно строжайшим образом соблюдало древний (существовавший до церковных реформ патриарха Никона) религиозный культ. Мужчины Морозовы неизменно носили окладистую бороду, а в кармане пиджака всегда имели при себе собственную деревянную ложку. Даже на предприятия «Товарищества мануфактуры Викулы Морозова с сыновьями» фабриканты старались принимать в основном старообрядцев. Они, мол, с малых лет приучены к строжайшей дисциплине и уважению к тем, кто старше. По возрасту. По должности. Поэтому за беспорядки в цехах Викула Елисеевич мог не беспокоиться. Их никогда и не было.
С заботой о людях
По большому счету рабочим, в общем-то, не на что было сетовать: никто из них не принимал участия в Морозовской стачке 1885 года. Повода не случилось. Потому как жили они в просторных казармах, как сказали бы сейчас, в семейных квартирах с улучшенной планировкой. Плата за жилье, освещение, отопление и водоснабжение, в отличие от дней нынешних, никогда не взималась. К тому же фабричный народ всегда получал вдоволь молока (дети рабочих и служащих – бесплатно), мяса, хлеба. Их поставляли собственные мельницы, хлебопекарни и фермерские хозяйства, организованные при Морозовской мануфактуре. Более того. На средства Викулы Елисеевича при предприятии были сооружены бесплатная больница, зубоврачебный кабинет, две начальные фабричные школы, богадельня. А с помощью английских специалистов (они работали инженерами и технологами на фабриках В. Морозова и жили в специально построенном для них городке) здесь даже устроили два футбольных стадиона, которые считались лучшими в России! Одна забота всю жизнь тяготила владельца предприятий: слабое здоровье. Лечиться предпочитал за границей. В основном в Англии – крупнейшей колониальной империи своего времени. Заодно изучал на берегах Темзы технологии ткачества, зарубежные нюансы хлопкового дела, а по возвращении обязательно внедрял новшества у себя.
Благотворитель
Как любой другой крупный промышленник, Викула Елисеевич Морозов слыл в Москве не только владельцем великолепного особняка, но и весьма большим благотворителем. К примеру, он пожертвовал на строительство психиатрической больницы, что на Канатчиковой даче (Алексеевской) 60 тысяч рублей, выделил немалые средства на сооружение Александровского коммерческого училища, на устройство дешевых городских столовых, а также многочисленных чайных, как он сам говорил, «для бедного класса населения». Наконец, Викула Елисеевич завещал наследникам осуществить свою давнюю мечту: построить на сумму в 400 тысяч рублей в Москве Морозовскую детскую больницу, которая приняла первых маленьких пациентов весной 1902 года.
Собиратель изделий народных промыслов
В 1894 году главы семейства не стало. Среди тех, кто продолжил дело жизни отца, видимо, в первую очередь следует назвать Алексея Викуловича Морозова. Правда, он хотя и встал во главе мануфактуры, однако явно тяготился своими обязанностями, предпочитая коммерции коллекционирование. Закончилось тем, что в 43 года Алексей передал бразды правления предприятием своему более оборотистому брату
(у Викулы было 5 сыновей), а сам стал постепенно превращать особняк в Подсосенском переулке в музей отечественного прикладного искусства. Он много ездил по городам и весям России, покупая за большие и очень большие деньги уникальные изделия народных промыслов. Главным образом, фарфор, лаковые миниатюры, лубочные картинки, гравюры, резные деревянные игрушки, вышивки. А еще иконы «самого древнего письма», старинные табакерки, прелестные изделия из хрусталя, стекла, червленого серебра, финифть. Собирал, если надо, реставрировал и бережно хранил все это бесценное добро в отцовском доме. Благо он был огромен. Комнат - не счесть, как говорила челядь. Ну а основные шедевры (главным образом фарфор и иконопись, коллекция которых в то время считалась лучшей во всей России) Алексей Викулович размещал в застекленных витринах залов второго этажа. Кстати, именно для хранения и демонстрации собрания редчайших икон А. Морозова в 1914 году архитектор И.Е. Бондаренко пристроил к особняку новое здание под новый московский музей из трех залов «с верхним светом». Как знать, может, и состоялось бы открытие подобной экспозиции. Только настали иные времена.
Музей старины
В 1918 году с возвращением Москве статуса столицы особняк Морозовых в Подсосенском переулке, 21, строение 1 был захвачен латышскими стрелками. Первое, что предприняли «новоселы», так это устроили в богатом доме безобразный обыск в поисках каких-то невиданных сокровищ. Все, что попадало в руки вандалам, например, фарфор, хрусталь, портретные гравюры, миниатюрные шкатулки, они варварски били или ломали. Но кое-что все-таки уцелело. В итоге в некогда роскошном доме, национализированном большевиками, новые власти (после бесчисленных хождений по начальственным кабинетам Алексея Викуловича, который так и не уехал за границу) разрешили открыть так называемый Музей старины. Оказалось, ненадолго. В 1929 году экспозицию закрыли окончательно, а ее уникальную коллекцию, в частности 2459 уцелевших изделий из старинного фарфора, перенесли в одно из помещений дворцово-паркового ансамбля чудом сохранившегося подмосковного имения графов Шереметевых в Кускове .
…Сегодня главный дом московской городской усадьбы Викулы Елисеевича Морозова, а также его потомков включен Москомнаследием в реестр культурно-исторических памятников Москвы, профессионально и бережно реставрирован и в нем (с законодательным обременением) располагаются офисы различных столичных или федеральных учреждений.
Галина Кириллова
«Московская перспектива»
